Родриго. Хорошо.
Яго. Он вспыльчив и от слов легко переходит к действиям. Вызовите его на них. Если он даст вам тумака, я изображу это всенародным оскорбленьем. Жители потребуют его смещения. Помните, он наш главный соперник.
Родриго. Я все сделаю, была бы надобность.
Яго. А она есть, что тебе говорят! Итак, приходи немного погодя в крепость. Прощай. Мне надо на берег за вещами Отелло.
Родриго. До свиданья. (Уходит.)
Яго
(Уходит.)
Сцена вторая
Входит глашатай с приказом. За ним следует толпа.
Глашатай. Благородный и доблестный генерал Отелло объявляет. По последним сведениям, турецкий флот потерпел крушение. Пусть по этому случаю население пляшет, жжет потешные огни и забавляется, как хочет. Помимо благоприятной новости, празднуется также бракосочетание генерала. Доступ в залы дворца открыт с пяти часов вечера до одиннадцати. Да снизойдет благословение господне на остров Кипр и на благородного нашего генерала Отелло. (Уходит.)
Сцена третья
Входят Отелло, Дездемона, Кассио и свита.
Отелло
Кассио
Отелло
(Дездемоне.)
Отелло, Дездемона и свита уходят.
Входит Яго.
Кассио. Очень кстати, Яго! Пойдемте в караул.
Яго. Рано, лейтенант. Еще нет десяти. Генерал поторопился из любви к Дездемоне. Ничего не скажешь. Это его первая брачная ночь. А на нее загляделся бы и сам Юпитер.
Кассио. Необыкновенная женщина!
Яго. И, верно, полная огня.
Кассио. Да, несомненно. Чистое, обворожительное создание.
Яго. А взгляд! Так и манит объясниться.
Кассио. Располагающий взгляд! И, однако, совершенно скромный.
Яго. А голос! Не любовный ли сигнал?
Кассио. Да, она совершенство.
Яго. Да будет благодатен их союз. Слушайте, лейтенант. Я припас вина. Там кое-кто из здешней знати предлагает выпить за черного Отелло.
Кассио. Только не сегодня, дружочек Яго. Мне вредно пить, у меня слабая голова. Жаль, что люди не придумали другого способа общенья.
Яго. Это друзья. Только бокал. Я выпью за вас.
Кассио. Я уже выпил один. И притом разбавленного. А видите, что оно делает со мной. Говорю вам, в этом отношении я неподходящий человек и не имею права шутить этим.
Яго. А ну вас, ей-богу! Это ночь веселья. Люди требуют.
Кассио. А где они?
Яго. За дверью. Позовите их.
Кассио. Хорошо. Но я это делаю через силу. (Уходит.)
Яго
Возвращается Кассио с Монтано, гости и слуги с вином.
Кассио. А мне опять навязали чарочку.
Монтано. Пустяки. Не больше пинты, слово солдата.
Яго. Вина, вина!
(Поет.)
Вина, люди, вина!
Кассио. Чудная песня!
Яго. Я ее выучил в Англии. Пить там первые мастера. Датчане, немцы, голландцы — все это ерунда против них.
Кассио. Разве они такие пьяницы?
Яго. Англичане? Да они питьем заморят датчанина и шутя перепьют немца. Они еще раскачиваются, а голландца уже рвет.
Кассио. За здоровье нашего генерала!
Монтано. Присоединяюсь, лейтенант. Я от вас не отстану.
Яго. О чудная Англия!
(Поет.)
Вина, вина!
Кассио. Эта песня еще лучше прежней.
Яго. Хотите, я повторю?
Кассио. Нет, пожалуйста. Такое поведение несовместимо с нашим званием. Но, как говорится, все под богом ходим. Есть души, которые спасутся. И есть души, которые не спасутся. Верно я говорю?
Яго. Правильно, лейтенант.
74
Король Стефан был бережлив…— Яго поет строфу из известной в ту эпоху песенки, прославлявшей бережливость. В этой песенке беседуют муж и жена: муж хочет наряжаться в шелк и бархат, а жена уговаривает его быть бережливым. В эпоху Шекспира джентльмены старинного склада, а также пуритане, этот авангард растущей буржуазии, обличали новомодную роскошь и расточительность придворной знати. Король Стефан, царствовавший в XII веке, не раз упоминается в литературе того времени как образец бережливости. Близкий к пуританам современник Шекспира драматург Роберт Грин в своем памфлете «Шутка для придворного выскочки, или Спор между бархатными и холщовыми штанами» (1592) писал следующее: «Хорошее и благословенное время было в Англии, когда король Стефан платил за штаны всего один золотой и то считал это роскошью». Не указывает ли эта песенка на пуританские черты у Яго?